Посвящается CunningRussechka, которая заказала себе подарок, сделанный своими руками.
Что я могу подарить в день рождения, сделав это собственными руками? Разве что рассказ. Или сказку. Но тогда это будет «сказка к дате»… «датская» сказка… Хм, а вот это понятие порождает столько ассоциаций, что из них может что-то получиться...
Продолжение сказки - в комментах или здесь zamok.pp.ua/Forum/showthread.php?p=29176#post29...
читать дальше
1.
Королевство Датия было центром мира. В этом ее жители были абсолютно уверены. Они даже готовы были дать зарок, ибо давать что-либо материальное датийцы… не любили. Более того, считали это пережитком прошлого. И если все-таки давали, то исключительно по договору и под проценты.
Однако их уверенность была обоснована. К примеру, именно в Датии придумали жестяные банки, чтобы селить в них соленых рыб. Причем рыб никто не спрашивал, нравится ли им эта жесть. Именно в Датии придумали плащи из парусины и непромокаемые паруса. Правда, не определились - зачем. И, конечно же, нельзя не упомянуть знаменитое печенье, сделанное из песка и соды и продаваемое втридорога за границу под видом натурального продукта.
А еще в Датии жил Сочинитель. Чем он так знаменит, простые датийцы не знали. Но об этом Сочинителе писали заграничные газеты, а значит, его стоило считать достопримечательностью. На всякий случай. Его даже занесли в специальный реестр под номером сто тридцать восемь бис. Кажется, он писал какие-то сказки. А, впрочем, это не важно, не так ли? Главное, что туристы были готовы платить за то, чтобы постоять под окнами его квартиры.
Сочинитель жил в доме номер сорок четыре по Фанфарному переулку. Этот переулок пользовался печальной славой. Здешние доходные дома облюбовали бойцы музыкального фронта: большую часть квартир в переулке снимали виртуозы из Королевского Симфонического и трудяги из Кавалергардского Полкового оркестров, с давних времен враждующие между собой.
Прочие немузыкальные обитатели здешних мест были вынуждены терпеть постоянные репетиции и еще более шумные вечеринки. И прилагали все усилия, чтобы сбежать как можно дальше от таких замечательных соседей. Особенно после драки в День Оркестранта между двумя пьяными компаниями, во время которой музыканты из симфонического в пух и прах разбили кавалергардов. При этом расквасили пятнадцать носов, поставили девять фингалов, а полковому барабанщику хорошенько настучали по кумполу. Так что квартиры в переулке славились своей дешевизной. Жизнь рядом с героями мундштука и смычка привлекала лишь тех, кому было некуда деваться.
Важные особы объезжали Фанфарный переулок третьей дорогой, поэтому восьмилетний Теодор из дома сорок три был удивлен, заметив у доходного дома напротив роскошную карету с королевскими гербами. Впрочем, ни гербы, ни вышедшие из экипажа люди мальчишку не заинтересовали. А вот сама карета, сделанная фирмой «Моника-Бамц», модель шестьсот семьдесят, на четыре в яблоках лошадиные силы… Теодор застыл на полпути, разинув рот.
Подслеповатая консьержка тоже не обратила внимания на визитеров, а услышав имя Сочинителя, раздраженно пробурчала: «Вверх по лестнице до конца!» - и отвернулась.
Старая лестница была одной из достопримечательностей дома номер сорок четыре. Полковой тамбур-мажор, снимавший здесь квартиру, сумел настроить на музыкальный лад даже ступени. Они поскрипывали под ногами, выдавая целые фразы. Между вторым и третьим этажом – кавалергардский марш, между третьим и четвертым – «Сурка», а гостей мансарды приветствовал «Милый Августин». Благодаря этому обитатели дома точно знали, к кому пришли с визитом.
«… Все прошло, все…» - прозвучали последние ноты. Лестница закончилась, и посетители замерли у обшарпанной двери.
- Входите, не заперто, - раздался негромкий голос.
Господин Сочинитель обычно бывал дома с трех до пяти. Впрочем, и в другое время его можно было застать. Ибо он, в отличие от большинства датийцев, не придерживался четкого графика работы. Сочинитель совершенно бессистемно относил в издательство свои рукописи и вне всякого расписания ходил по лавкам, чтобы на вырученные деньги купить что-то «крайне необходимое». На «просто необходимое» денег, чаще всего, не хватало.
Гостей он сегодня не ждал. Однако, увидев на пороге своей квартиры двух богато одетых дам, Сочинитель лишь покачал головой. Сюда, в жилище уже немолодого и, что там скрывать, далеко не красивого и потрепанного жизнью человека, вдруг пришла юная девушка?! Привлекательная, роскошно одетая, явно из высшего общества – здесь, на пыльном чердаке?! Это было так… неуместно!
Вторая дама, как определил Сочинитель, была кем-то вроде прислуги. Судя по строгому и практичному платью, она обладала определенным жизненным опытом и понимала, куда едет. В отличие от госпожи.
- С кем имею честь? – хозяин поправил очки, съехавшие на кончик носа.
- Называйте меня «Ваше Высочество», - спокойно пояснила девушка. – Так полагается. А это – Младшая Гофмейстерина. Самая молчаливая из моей свиты.
Сочинитель с трудом сдержал удивление. Если знатные дамы не баловали его визитами в принципе, то ни с одной из принцесс он не был знаком совсем. Кажется, судьба подкинула ему шанс восполнить этот пробел.
- Наследная принцесса Оливия? – уточнил он.
Девушка кивнула. Она волновалась, однако это было почти незаметно. Конечно, через пару лет она полностью овладеет знаменитой датийской невозмутимостью. И потеряет значительную долю своего обаяния…
- Что же, прошу вас, проходите, присаживайтесь… Хотите чего-нибудь?
- Благодарю, - принцесса с сомнением оглядела старое кресло и не сдвинулась с места. – Я ненадолго и исключительно по делу.
- И чем я могу вам помочь? – выдохнул Сочинитель.
- Простите, что я отрываю вас от работы. Однако, справочник «Кто есть кто в Датии» утверждает, что вы являетесь экспертом в этом вопросе, и я решила обратиться к вам… - Оливия запуталась в пояснениях, поэтому отбросила церемонии и выпалила на одном дыхании: - Я хочу понять, что такое чудеса! И зачем они нужны, если их нет.
Хозяин дома непонимающе моргнул.
- Понимаете, я прочитала о них в Большой Королевской Энциклопедии, - снова принялась объяснять принцесса, - и не поняла, как такое может быть. Все в этом мире подчиняется четким законам, которые можно познать с помощью науки. А кому нужно то, чего на самом деле нет? И, главное, зачем? Ведь чудес не существует.
- И ради этого вы ко мне приехали?! – Сочинитель не поверил своим ушам.
- Конечно, - упрямо сжала губы принцесса. – Если хочешь найти истину, нельзя сворачивать с пути. И вообще… уже скоро я стану совсем-совсем старой. Мне будет целых тридцать лет. Или… даже сложно вообразить… целых тридцать пять! Я должна успеть понять, как устроен мир.
- Но я не могу научить вас чудесам!
- А вы объясните на примере, - настойчивости Оливии оставалось только удивляться.
- Ну, хорошо, - вздохнул Сочинитель, снова поправляя очки, - возьмем обыкновенную лягушку.
- Классический сюжет, - вздохнула принцесса. – Сейчас вы расскажете мне сказку, что лягушка – это заколдованный принц, которого может спасти от чар лишь поцелуй… - она потупилась.
Младшая Гофмейстерина ахнула, пробормотала что-то вроде «Сто Сорок Пять», но под недовольными взглядами собеседников тут же зажала рот руками.
- Откуда вы это знаете? – приподнял бровь Сочинитель, не сводя с Оливии внимательного взгляда.
- Я подготовилась, - пояснила та. – Читала «Антологию классических сказочных сюжетов как отражение примитивных представлений». И прекрасно знаю, что в данной истории совершенно не учитывается тот факт, что исчезновение как наследника престола, так и просто члена любой августейшей фамилии вызвало бы соответствующее волнение. Уже скоро об этом писали бы все газеты. И претензии любого земноводного тут же были разбиты проработанной процедурой опознания, проверкой достоверности его знаний о принце и…
- Но ведь тогда не будет никакого чуда! – перебил ее Сочинитель. Принцесса недовольно замолчала, а Младшая гофмейстерина возмущенно закудахтала. Нарушить один из основополагающих принципов этикета, прервать особу королевской крови. Что он себе позволяет?
- Поймите, - воспользовавшись паузой, продолжил хозяин дома, - чтобы произошло чудо, надо поверить в то, чего не может быть. К примеру, лягушки обычно квакают к дождю…
- Так говорят народные предания, не основанные на достоверных статистических данных, - прокомментировала Оливия, - но продолжайте.
- Благодарю, - усмехнулся Сочинитель, – получается, что лягушка может предсказать дождь. А теперь попробуйте представить, что лягушка может предвидеть не только погоду, а … к чему приведет тот или иной поступок. И это земноводное вполне может стать хорошим советчиком. Вот это уже будет чудо, - он замолчал.
- И все? – нахмурилась принцесса.
- Да. То есть, это все чудеса, которые я делаю, - развел руками Сочинитель. – В этой области я всего лишь теоретик. Ибо я умею только складывать слова и писать сказки. Создать чудо может только волшебник. Только они мне в последнее время не встречались… - снова усмехнулся он.
- Что же, - поджала губы принцесса. – Когда я встречу лягушку, которая расскажет мне, в чем смысл жизни, тогда я поверю в чудеса! Сожалею, что отняла у вас время.
Дверь с недовольным скрипом захлопнулась за незваными гостьями, и Сочинитель застыл, погрузившись в раздумья.
- Принцессы разгуливают по городу и интересуются чудесами, - пробормотал он. – Фигня какая-то в датском королевстве, как говорит хромой Вилль… Тот самый, что добрых два десятка лет прослужил сторожем в Королевской Библиотеке.
2.
Принцесса Оливия считалась истинным бриллиантом датской короны. Она не просто была наследницей престола. Она еще и занимала в списке достопримечательностей Датии почетное девятое место. Поскольку об Ее Высочестве не только местные, но и зарубежные газеты писали гораздо больше, чем о Сочинителе. Причем писали исключительно в превосходной степени.
Во-первых, Ее Высочество Оливия с самого детства обладала тремя Великими Добродетелями Настоящих Принцесс. Она никогда не капризничала, хорошо кушала кашу и вовремя ложилась спать. И придерживалась этих принципов неукоснительно все шестнадцать лет своей жизни.
Во-вторых, Ее Высочество Оливия значительно расширила перечень Малых Добродетелей, личный список которых у наследницы датского престола – при простом перечислении через запятую – занимал две с половиной стандартных газетных колонки. К примеру, Добродетель Номер Сто Сорок Пять: «Настоящая Принцесса никогда не упоминает в присутствии других такое предосудительное понятие, как поцелуй. И главное, никогда не целуется сама».
А главное – принцесса усердно изучала все, что полагается знать будущей королеве: от Аудита и Банков до Ярмарочной торговли. Конечно, Оливия никогда не стояла за прилавком. И даже перед ним – наследницам престола не полагается ходить за покупками. Но зато принцесса, не хуже Главного Казначея, могла рассчитать прибыль, которую принесет короне Ежегодная Ярмарочная неделя. И заодно проконтролировать поступление доходов.
А что еще нужно? Как говорил ее легендарный прадед король Фредерик Прижимистый: «Деньги в казне и верные отчеты Казначея – и ты не зря прожил финансовый год». Воистину, это был человек с твердыми принципами. Хотя его супруга-королева сбежала от него, оставив лишь короткую записку: «Надоело ходить в обносках!», за что получила прозвище Разрушительница Устоев. По сведениям из недостоверных источников, ее любовником был придворный поставщик тканей… Впрочем, этот скандал король Фредерик обернул к своей выгоде, разогнав свиту королевы и сократив расходы на содержание двора.
Принцесса нахмурилась. Почему-то принципы ее прадеда в последнее время казались ей какими-то… неправильными. Она попыталась поговорить об этом с наставниками, однако в ответ получила указание побольше гулять, чтобы выветрить из головы все глупости. Причем четко по расписанию и в любую погоду.
Вот почему уже добрых полчаса Оливия медленно прогуливалась по аллее королевского сада, старательно обходя лужи. Гуляла она в одиночестве, так как все гофмейстерины нашли какой-нибудь предлог не выходить из дворца.
Над головой Оливия держала хлипкий старинный зонтик, которым прикрывалась от моросящего дождика. Когда-то он принадлежал той самой сбежавшей прабабушке и мог в любой момент развалиться на куски. Однако в соответствии с Дворцовым Регламентом зонтик считался Историческим Раритетом, использование которого в быту подчеркивает Незыблемость Монархии и Связь Поколений. Принцесса давно предлагала сдать зонтик в музей, однако у Главного Церемониймейстера подобные идеи вызывали аритмию и повышенное давление. Приходилось терпеть.
Холодный ветер, столь характерный для Датии в это время года, так и норовил вырвать Раритет из рук, но принцесса мужественно продолжала прогулку.
Внезапно крылатая тень большой птицы закрыла тусклое солнце, с трудом пробивающееся сквозь тучи. Что это была за птица – то ли журавль, то ли аист, Оливия не успела рассмотреть. Над головой Ее Высочества прозвучал задорный крик: «Курлы-курлы». Принцесса испуганно пригнулась, однако птица исчезла так же внезапно, как и появилась.
- Квакс! – раздался тихий звук.
Оливия недоуменно огляделась.
- Квааакс! – звук усилился.
Лягушка обыкновенная в королевском саду? Такого просто не может быть. Откуда в саду с выхолощенным фигурным кустарником, искусственными гротами и фонтанами мог взяться Amfibius Vulgaris? Главного королевского садовника хватит удар. В прошлом году, когда в его владения случайно проник крот, садовника пришлось две недели отпаивать любимыми королевскими капельками.
Или это чудо? То самое, о котором говорил Сочинитель?! Нужно поверить в то, чего не может быть…
Оливия попробовала подобраться к кусту, из под которого раздавалось призывное кваканье. Однако на пути у нее разлеглась огромная лужа. Обойти ее – не было возможности. Принцесса задумалась и, собравшись с духом, совершила неподобающий и противоречащий этикету прыжок. Впрочем, терять ей было нечего. Она уже преступила Добродетель Номер Восемьдесят Девять, поехав к этому Сочинителю практически в одиночестве, без соответствующей свиты. Да, у нее было оправдание – научный азарт, страсть к познанию, но факт оставался фактом. Да и со Сто Сорок Пятой неловко получилось. Так что, одним нарушением больше – одним меньше…
Под кустом действительно сидела лягушка. Оливия взяла ее на руки и внимательно рассмотрела. На правой задней лапке у амфибиуса было приметное черное пятнышко, напоминающее трилистник с четырьмя листами.
А вдруг этот амфибиус сейчас превратится… Ну, не в принца, конечно – за последнее время никто не пропадал, а жизненный цикл лягушек короток. Но хотя бы просто в человека. И будет у нее человек-амфибиус.
- Нет уж, целовать лягушек – это лишнее! – рассмеялась Оливия. - Лучше я отнесу тебя во дворец.
И тут лягушка испугалась. Оливия не понимала, откуда взялась эта странная мысль. Ведь всем точно известно, что никакие эмоции на морде у амфибиус вульгарис не выражаются. Да и вырваться амфибиус не попытался. Однако принцесса ясно почувствовала страх.
- Кваакс! – жалобно пролепетала лягушка и ткнулась в руку Оливии.
Как назло, именно в этот момент порыв холодного датского ветра вырвал из рук принцессы многострадальный зонтик и со всех сил швырнул его на землю. Раритету пришел конец. Времени на рассуждения не было, нужно было бежать.
- Со мной ты будешь в безопасности, - пообещала Оливия. – Я найду для тебя в аквариум или хрустальную вазу.
- Кваакс, - протянула в ответ амфибиус.
И Оливии показалось, что лягушка ей не верит. Более того, предупреждает о чем-то. О чем? О надоедливых придворных? Но чем им может помешать амфибиус?
А главное - неужели лягушка действительно общается с ней с помощью мыслей? Это какой-то феномен. Или, все-таки, чудо?