Датская сказка

[Маурисьо]

Я давно уже ничего не писал. Но тут... и идея появилась, и история родилась.

Посвящается  CunningRussechka, которая заказала себе подарок, сделанный своими руками.

Что я могу подарить в день рождения, сделав это собственными руками? Разве что рассказ. Или сказку. Но тогда это будет «сказка к дате»… «датская» сказка… Хм, а вот это понятие порождает столько ассоциаций, что из них может что-то получиться...

Продолжение сказки - в комментах или здесь zamok.pp.ua/Forum/showthread.php?p=29176#post29...

Детская ДАТСКАЯ сказка.

1.
Королевство Датия было центром мира. В этом ее жители были абсолютно уверены. Они даже готовы были дать зарок, ибо давать что-либо материальное датийцы… не любили. Более того, считали это пережитком прошлого. И если все-таки давали, то исключительно по договору и под проценты.
Однако их уверенность была обоснована. К примеру, именно в Датии придумали жестяные банки, чтобы селить в них соленых рыб. Причем рыб никто не спрашивал, нравится ли им эта жесть. Именно в Датии придумали плащи из парусины и непромокаемые паруса. Правда, не определились - зачем. И, конечно же, нельзя не упомянуть знаменитое печенье, сделанное из песка и соды и продаваемое втридорога за границу под видом натурального продукта.
А еще в Датии жил Сочинитель. Чем он так знаменит, простые датийцы не знали. Но об этом Сочинителе писали заграничные газеты, а значит, его стоило считать достопримечательностью. На всякий случай. Его даже занесли в специальный реестр под номером сто тридцать восемь бис. Кажется, он писал какие-то сказки. А, впрочем, это не важно, не так ли? Главное, что туристы были готовы платить за то, чтобы постоять под окнами его квартиры.
Сочинитель жил в доме номер сорок четыре по Фанфарному переулку. Этот переулок пользовался печальной славой. Здешние доходные дома облюбовали бойцы музыкального фронта: большую часть квартир в переулке снимали виртуозы из Королевского Симфонического и трудяги из Кавалергардского Полкового оркестров, с давних времен враждующие между собой.
Прочие немузыкальные обитатели здешних мест были вынуждены терпеть постоянные репетиции и еще более шумные вечеринки. И прилагали все усилия, чтобы сбежать как можно дальше от таких замечательных соседей. Особенно после драки в День Оркестранта между двумя пьяными компаниями, во время которой музыканты из симфонического в пух и прах разбили кавалергардов. При этом расквасили пятнадцать носов, поставили девять фингалов, а полковому барабанщику хорошенько настучали по кумполу. Так что квартиры в переулке славились своей дешевизной. Жизнь рядом с героями мундштука и смычка привлекала лишь тех, кому было некуда деваться.
Важные особы объезжали Фанфарный переулок третьей дорогой, поэтому восьмилетний Теодор из дома сорок три был удивлен, заметив у доходного дома напротив роскошную карету с королевскими гербами. Впрочем, ни гербы, ни вышедшие из экипажа люди мальчишку не заинтересовали. А вот сама карета, сделанная фирмой «Моника-Бамц», модель шестьсот семьдесят, на четыре в яблоках лошадиные силы… Теодор застыл на полпути, разинув рот.
Подслеповатая консьержка тоже не обратила внимания на визитеров, а услышав имя Сочинителя, раздраженно пробурчала: «Вверх по лестнице до конца!» - и отвернулась.
Старая лестница была одной из достопримечательностей дома номер сорок четыре. Полковой тамбур-мажор, снимавший здесь квартиру, сумел настроить на музыкальный лад даже ступени. Они поскрипывали под ногами, выдавая целые фразы. Между вторым и третьим этажом – кавалергардский марш, между третьим и четвертым – «Сурка», а гостей мансарды приветствовал «Милый Августин». Благодаря этому обитатели дома точно знали, к кому пришли с визитом.
«… Все прошло, все…» - прозвучали последние ноты. Лестница закончилась, и посетители замерли у обшарпанной двери.
- Входите, не заперто, - раздался негромкий голос.
Господин Сочинитель обычно бывал дома с трех до пяти. Впрочем, и в другое время его можно было застать. Ибо он, в отличие от большинства датийцев, не придерживался четкого графика работы. Сочинитель совершенно бессистемно относил в издательство свои рукописи и вне всякого расписания ходил по лавкам, чтобы на вырученные деньги купить что-то «крайне необходимое». На «просто необходимое» денег, чаще всего, не хватало.
Гостей он сегодня не ждал. Однако, увидев на пороге своей квартиры двух богато одетых дам, Сочинитель лишь покачал головой. Сюда, в жилище уже немолодого и, что там скрывать, далеко не красивого и потрепанного жизнью человека, вдруг пришла юная девушка?! Привлекательная, роскошно одетая, явно из высшего общества – здесь, на пыльном чердаке?! Это было так… неуместно!
Вторая дама, как определил Сочинитель, была кем-то вроде прислуги. Судя по строгому и практичному платью, она обладала определенным жизненным опытом и понимала, куда едет. В отличие от госпожи.
- С кем имею честь? – хозяин поправил очки, съехавшие на кончик носа.
- Называйте меня «Ваше Высочество», - спокойно пояснила девушка. – Так полагается. А это – Младшая Гофмейстерина. Самая молчаливая из моей свиты.
Сочинитель с трудом сдержал удивление. Если знатные дамы не баловали его визитами в принципе, то ни с одной из принцесс он не был знаком совсем. Кажется, судьба подкинула ему шанс восполнить этот пробел.
- Наследная принцесса Оливия? – уточнил он.
Девушка кивнула. Она волновалась, однако это было почти незаметно. Конечно, через пару лет она полностью овладеет знаменитой датийской невозмутимостью. И потеряет значительную долю своего обаяния…
- Что же, прошу вас, проходите, присаживайтесь… Хотите чего-нибудь?
- Благодарю, - принцесса с сомнением оглядела старое кресло и не сдвинулась с места. – Я ненадолго и исключительно по делу.
- И чем я могу вам помочь? – выдохнул Сочинитель.
- Простите, что я отрываю вас от работы. Однако, справочник «Кто есть кто в Датии» утверждает, что вы являетесь экспертом в этом вопросе, и я решила обратиться к вам… - Оливия запуталась в пояснениях, поэтому отбросила церемонии и выпалила на одном дыхании: - Я хочу понять, что такое чудеса! И зачем они нужны, если их нет.
Хозяин дома непонимающе моргнул.
- Понимаете, я прочитала о них в Большой Королевской Энциклопедии, - снова принялась объяснять принцесса, - и не поняла, как такое может быть. Все в этом мире подчиняется четким законам, которые можно познать с помощью науки. А кому нужно то, чего на самом деле нет? И, главное, зачем? Ведь чудес не существует.
- И ради этого вы ко мне приехали?! – Сочинитель не поверил своим ушам.
- Конечно, - упрямо сжала губы принцесса. – Если хочешь найти истину, нельзя сворачивать с пути. И вообще… уже скоро я стану совсем-совсем старой. Мне будет целых тридцать лет. Или… даже сложно вообразить… целых тридцать пять! Я должна успеть понять, как устроен мир.
- Но я не могу научить вас чудесам!
- А вы объясните на примере, - настойчивости Оливии оставалось только удивляться.
- Ну, хорошо, - вздохнул Сочинитель, снова поправляя очки, - возьмем обыкновенную лягушку.
- Классический сюжет, - вздохнула принцесса. – Сейчас вы расскажете мне сказку, что лягушка – это заколдованный принц, которого может спасти от чар лишь поцелуй… - она потупилась.
Младшая Гофмейстерина ахнула, пробормотала что-то вроде «Сто Сорок Пять», но под недовольными взглядами собеседников тут же зажала рот руками.
- Откуда вы это знаете? – приподнял бровь Сочинитель, не сводя с Оливии внимательного взгляда.
- Я подготовилась, - пояснила та. – Читала «Антологию классических сказочных сюжетов как отражение примитивных представлений». И прекрасно знаю, что в данной истории совершенно не учитывается тот факт, что исчезновение как наследника престола, так и просто члена любой августейшей фамилии вызвало бы соответствующее волнение. Уже скоро об этом писали бы все газеты. И претензии любого земноводного тут же были разбиты проработанной процедурой опознания, проверкой достоверности его знаний о принце и…
- Но ведь тогда не будет никакого чуда! – перебил ее Сочинитель. Принцесса недовольно замолчала, а Младшая гофмейстерина возмущенно закудахтала. Нарушить один из основополагающих принципов этикета, прервать особу королевской крови. Что он себе позволяет?
- Поймите, - воспользовавшись паузой, продолжил хозяин дома, - чтобы произошло чудо, надо поверить в то, чего не может быть. К примеру, лягушки обычно квакают к дождю…
- Так говорят народные предания, не основанные на достоверных статистических данных, - прокомментировала Оливия, - но продолжайте.
- Благодарю, - усмехнулся Сочинитель, – получается, что лягушка может предсказать дождь. А теперь попробуйте представить, что лягушка может предвидеть не только погоду, а … к чему приведет тот или иной поступок. И это земноводное вполне может стать хорошим советчиком. Вот это уже будет чудо, - он замолчал.
- И все? – нахмурилась принцесса.
- Да. То есть, это все чудеса, которые я делаю, - развел руками Сочинитель. – В этой области я всего лишь теоретик. Ибо я умею только складывать слова и писать сказки. Создать чудо может только волшебник. Только они мне в последнее время не встречались… - снова усмехнулся он.
- Что же, - поджала губы принцесса. – Когда я встречу лягушку, которая расскажет мне, в чем смысл жизни, тогда я поверю в чудеса! Сожалею, что отняла у вас время.
Дверь с недовольным скрипом захлопнулась за незваными гостьями, и Сочинитель застыл, погрузившись в раздумья.
- Принцессы разгуливают по городу и интересуются чудесами, - пробормотал он. – Фигня какая-то в датском королевстве, как говорит хромой Вилль… Тот самый, что добрых два десятка лет прослужил сторожем в Королевской Библиотеке.

2.
Принцесса Оливия считалась истинным бриллиантом датской короны. Она не просто была наследницей престола. Она еще и занимала в списке достопримечательностей Датии почетное девятое место. Поскольку об Ее Высочестве не только местные, но и зарубежные газеты писали гораздо больше, чем о Сочинителе. Причем писали исключительно в превосходной степени.
Во-первых, Ее Высочество Оливия с самого детства обладала тремя Великими Добродетелями Настоящих Принцесс. Она никогда не капризничала, хорошо кушала кашу и вовремя ложилась спать. И придерживалась этих принципов неукоснительно все шестнадцать лет своей жизни.
Во-вторых, Ее Высочество Оливия значительно расширила перечень Малых Добродетелей, личный список которых у наследницы датского престола – при простом перечислении через запятую – занимал две с половиной стандартных газетных колонки. К примеру, Добродетель Номер Сто Сорок Пять: «Настоящая Принцесса никогда не упоминает в присутствии других такое предосудительное понятие, как поцелуй. И главное, никогда не целуется сама».
А главное – принцесса усердно изучала все, что полагается знать будущей королеве: от Аудита и Банков до Ярмарочной торговли. Конечно, Оливия никогда не стояла за прилавком. И даже перед ним – наследницам престола не полагается ходить за покупками. Но зато принцесса, не хуже Главного Казначея, могла рассчитать прибыль, которую принесет короне Ежегодная Ярмарочная неделя. И заодно проконтролировать поступление доходов.
А что еще нужно? Как говорил ее легендарный прадед король Фредерик Прижимистый: «Деньги в казне и верные отчеты Казначея – и ты не зря прожил финансовый год». Воистину, это был человек с твердыми принципами. Хотя его супруга-королева сбежала от него, оставив лишь короткую записку: «Надоело ходить в обносках!», за что получила прозвище Разрушительница Устоев. По сведениям из недостоверных источников, ее любовником был придворный поставщик тканей… Впрочем, этот скандал король Фредерик обернул к своей выгоде, разогнав свиту королевы и сократив расходы на содержание двора.
Принцесса нахмурилась. Почему-то принципы ее прадеда в последнее время казались ей какими-то… неправильными. Она попыталась поговорить об этом с наставниками, однако в ответ получила указание побольше гулять, чтобы выветрить из головы все глупости. Причем четко по расписанию и в любую погоду.
Вот почему уже добрых полчаса Оливия медленно прогуливалась по аллее королевского сада, старательно обходя лужи. Гуляла она в одиночестве, так как все гофмейстерины нашли какой-нибудь предлог не выходить из дворца.
Над головой Оливия держала хлипкий старинный зонтик, которым прикрывалась от моросящего дождика. Когда-то он принадлежал той самой сбежавшей прабабушке и мог в любой момент развалиться на куски. Однако в соответствии с Дворцовым Регламентом зонтик считался Историческим Раритетом, использование которого в быту подчеркивает Незыблемость Монархии и Связь Поколений. Принцесса давно предлагала сдать зонтик в музей, однако у Главного Церемониймейстера подобные идеи вызывали аритмию и повышенное давление. Приходилось терпеть.
Холодный ветер, столь характерный для Датии в это время года, так и норовил вырвать Раритет из рук, но принцесса мужественно продолжала прогулку.
Внезапно крылатая тень большой птицы закрыла тусклое солнце, с трудом пробивающееся сквозь тучи. Что это была за птица – то ли журавль, то ли аист, Оливия не успела рассмотреть. Над головой Ее Высочества прозвучал задорный крик: «Курлы-курлы». Принцесса испуганно пригнулась, однако птица исчезла так же внезапно, как и появилась.
- Квакс! – раздался тихий звук.
Оливия недоуменно огляделась.
- Квааакс! – звук усилился.
Лягушка обыкновенная в королевском саду? Такого просто не может быть. Откуда в саду с выхолощенным фигурным кустарником, искусственными гротами и фонтанами мог взяться Amfibius Vulgaris? Главного королевского садовника хватит удар. В прошлом году, когда в его владения случайно проник крот, садовника пришлось две недели отпаивать любимыми королевскими капельками.
Или это чудо? То самое, о котором говорил Сочинитель?! Нужно поверить в то, чего не может быть…
Оливия попробовала подобраться к кусту, из под которого раздавалось призывное кваканье. Однако на пути у нее разлеглась огромная лужа. Обойти ее – не было возможности. Принцесса задумалась и, собравшись с духом, совершила неподобающий и противоречащий этикету прыжок. Впрочем, терять ей было нечего. Она уже преступила Добродетель Номер Восемьдесят Девять, поехав к этому Сочинителю практически в одиночестве, без соответствующей свиты. Да, у нее было оправдание – научный азарт, страсть к познанию, но факт оставался фактом. Да и со Сто Сорок Пятой неловко получилось. Так что, одним нарушением больше – одним меньше…
Под кустом действительно сидела лягушка. Оливия взяла ее на руки и внимательно рассмотрела. На правой задней лапке у амфибиуса было приметное черное пятнышко, напоминающее трилистник с четырьмя листами.
А вдруг этот амфибиус сейчас превратится… Ну, не в принца, конечно – за последнее время никто не пропадал, а жизненный цикл лягушек короток. Но хотя бы просто в человека. И будет у нее человек-амфибиус.
- Нет уж, целовать лягушек – это лишнее! – рассмеялась Оливия. - Лучше я отнесу тебя во дворец.
И тут лягушка испугалась. Оливия не понимала, откуда взялась эта странная мысль. Ведь всем точно известно, что никакие эмоции на морде у амфибиус вульгарис не выражаются. Да и вырваться амфибиус не попытался. Однако принцесса ясно почувствовала страх.
- Кваакс! – жалобно пролепетала лягушка и ткнулась в руку Оливии.
Как назло, именно в этот момент порыв холодного датского ветра вырвал из рук принцессы многострадальный зонтик и со всех сил швырнул его на землю. Раритету пришел конец. Времени на рассуждения не было, нужно было бежать.
- Со мной ты будешь в безопасности, - пообещала Оливия. – Я найду для тебя в аквариум или хрустальную вазу.
- Кваакс, - протянула в ответ амфибиус.
И Оливии показалось, что лягушка ей не верит. Более того, предупреждает о чем-то. О чем? О надоедливых придворных? Но чем им может помешать амфибиус?
А главное - неужели лягушка действительно общается с ней с помощью мыслей? Это какой-то феномен. Или, все-таки, чудо?

запись создана: 21.01.2012 в 02:25

Comments

[Маурисьо]

3.
Вот уже битый час Его Датское Величество в одиночестве сидел в тронном зале и пил свои любимые капельки. Их сильный запах разгуливал по дворцу и будоражил дежурных гвардейцев. В зарубежных газетах эти капельки называли загадочно – «каплями датского короля», хотя злые языки утверждали, что это спирт. В общем, «пить или не пить – не вопрос», как говорил после третьей кружки пива хромой Вилль, бывший сторож Королевской Библиотеки.
Король изволил горевать. А как иначе? Не каждый день Его Величеству приходилось наблюдать, как любимая и единственная дочь, наследница престола бегает по лужам с дырявым зонтиком. Так… невеличественно. А если бы ее заметили туристы? Или, что гораздо страшнее, корреспонденты зарубежных газет? Это же скандал. И пересмотр списка датских достопримечательностей. И вообще… жизнь не удалась и его никто не любит…
Поскольку Его Величество часто впадал в депрессию, толпящиеся у замочной скважины слуги точно знали, за кем посылать в такой ситуации.
Господин Их-Королевского-Величества-Советник был худым, желчным и нервным. Придворные шептались, что он пережил то ли две язвы и три развода, то ли наоборот, уже никто точно и не помнил. Во всяком случае, между язвами и разводами была прямая взаимосвязь.
В рабочее время (с девяти до восемнадцати с перерывом на обед) Советник тихо стоял за троном и подсказывал королю, что умного можно сказать в той или иной ситуации. А иногда не только подсказывал, но и навязывал. Монарх был не слишком доволен настырностью своего суфлера, но выглядеть дураком ему хотелось еще меньше. Из двух зол король выбрал Советника. Так что тому зачастую приходилось работать сверхурочно. С соответствующей оплатой труда.
Тактика работы с депрессивным монархом была отработана до мелочей. Советник заученным жестом отказался от фляжки с капельками, внимательно выслушал короля и заверил, что полностью разделяет все его тревоги, но…
- Но в этой ситуации в первую очередь следует вызвать Ее Высочество на ковер, дабы не допустить рецидива…
- Это бесполезно, - махнул рукой король. – Вы давно не спорили с наследной принцессой? Я перестал это делать, когда ей исполнилось двенадцать. Все равно, она придумает кучу отговорок и настоит на своем: «я вовсе не это имела в виду», «как ты мог подумать», - передразнил он. – А виноватым окажусь я.
- И все же, позвольте попытаться, - настаивал Советник.
Король равнодушно махнул рукой, что означало «делайте, что хотите, только меня не трогайте», и Советник бросился отдавать приказы.
Через полчаса Ее Высочество уже стояла на ковре перед троном, скрестив руки перед собой. Всем своим видом наследная принцесса изображала покорность, однако горящие глаза выдавали ее боевой настрой.
- Скажите нам, Ваше Высочество, - Советник начал издалека. – Зачем вам лягушка, за которой вы гонялись по всему саду?
- Вот именно, - поддержал король, - такие мерзкие твари. Говорят, что они душат людей.
- Чистой воды суеверие, - возразила Оливия. – Людей душат жабы. А мне была нужна именно лягушка.
- Но для чего? – взревел король.
- Ради науки, - усмехнулась принцесса. – Я провожу эксперимент.
- Это как? Скальпелем… и под микроскоп? – поинтересовался Советник.
- Ни в коем случае, - замотала головой Оливия, - ну, что нового можно найти внутри лягушки? Их уже препарировали все, кому не лень. Я решила провести социальное исследование и ввести моду на амфибиусов. Посмотрим, как быстро придворные дамы начнут подражать мне и заведут себе таких же питомцев. По сути, лягушки ничуть не противнее тех собачек, которых они обычно таскают с собой, - принцесса довольно вскинула голову.
- Я же говорил, - скривился король, - она все равно выкрутится. У нее была пятерка по казуистике.
- Это не имеет значения, - усмехнулся Советник. – Думаю, что объект нашего спора уже устранен. По специальному распоряжению Его Величества, - подчеркнул он, - Старшая Гофмейстерина занялась очисткой покоев наследной принцессы от земноводных, непредусмотренных программой обучения.
Оливия прикусила губу, стараясь не расплакаться. Король довольно кивнул.
Старшая Гофмейстерина выполняла при Ее Высочестве особую миссию. Ее задачей было отсекать все, что могло помешать правильному развитию принцессы в соответствии с учебным планом и требованиями придворного этикета. За годы службы дама блестяще научилась избавляться от всего ненужного, да так, что ее супруг – Министр Торговли – последние десять лет страшно боялся, что в один ужасный день она избавится и от него. Возражать гофмейстерине было бесполезно, а спорить с ней – невозможно. Ее уважал даже сам Министр Тайной Полиции.
- Вам пора осознать, что вы выросли, Ваше Высочество, - отчеканил Советник. - Детство закончилось. Ваше поведение должно быть безукоризненно. Всегда и везде. Оставьте свои глупые затеи и возвращайтесь к учебному плану. Вам еще столько всего нужно выучить.
- Да, - важно подтвердил король. Ничего другого ему в голову не пришло.
Принцесса только вжала голову в плечи, с трудом сдерживая эмоции, сделала полагающийся реверанс и вышла из тронного зала, аккуратно прикрыв дверь. Король довольно улыбнулся
- Позвольте еще один совет, Ваше Величество, - осторожно заметил Советник. – Мне кажется, у Ее Высочества слишком много свободного времени, раз она может тратить его на лягушек. А ей давно пора заняться каким-нибудь важным для короны делом. Пусть отвечает за базар, - и в ответ на недоуменный взгляд монарха пояснил: – То есть, за благотворительный базар в пользу детей-сирот. Тот самый, что состоится через месяц.
Король снова равнодушно махнул рукой, но Советник понял его правильно.

4.
Холодный датский ветер постучал веткой в окно спальни. Принцесса вздрогнула от неожиданности и тут же взяла себя в руки. Что толку бояться? Все равно вокруг никого, никто не оценит. Такова традиция – ночь наследники датского престола проводят без слуг, тем самым привыкая к Монаршьему Одиночеству и Единоличной Ответственности. А заодно – и к дворцовому призраку, принимающему облик старика, страдающего отитом. Придворные называли его «Тень отца», но кому он приходится отцом, никто за давностью лет и не помнил.
В это время полагалось спать, но Ее Высочество вопреки этикету сидела на огромной кровати, обхватив колени. Ей было грустно. Оливия понимала, что это нерационально и неразумно, но она успела привязаться к лягушке.
- Кваакс! – внезапно раздалось в тишине.
- Вот и слуховые галлюцинации начались, - констатировала принцесса. – Надо было у папы капелек попросить…
- Кваакс, - недовольно отозвалась темнота, и Оливия ясно поняла, что это значит «Незачем пить всякую гадость!»
Принцесса соскочила с постели и, схватив с прикроватного столика шандал со свечкой, устремилась на голос. Босые пятки застучали по мраморным плитам.
- Это ты?! – все еще не веря собственным ушам, уточнила она.
- Квакс!
Сомнений не было. На подоконнике сидела та самая лягушка. Вот и черное пятнышко на правой задней лапке, напоминающее трилистник с четырьмя листами. Откуда она взялась? Окно было закрыто, а спастись от Старшей Гофмейстерины невозможно. Да и, вернувшись с ковра, принцесса облазила все покои. Нет, это явно особенная лягушка – Amfibius Extraordinarius – раз ей по силам такое чудо!
Оливия на радостях осторожно поцеловала лягушку. Чуда не произошло, в человека-амфибиуса никто не превратился. Но это принцессу ничуть не расстроило.
- Как хорошо, что ты вернулась, - Оливия с трудом сдерживала переполнявший ее восторг. – А то мне тут нужно посоветоваться по одному вопросу, а не с кем. Ты не поможешь? Что ты думаешь о благотворительном базаре?
- Кваакс…
- Ну и что, что ты не человек. Ладно, с Сочинителем я тоже посоветуюсь, но пока меня интересует твое мнение.
- Кваакс.
- Да, ты права, у нас куча времени, поговорим утром. А жить ты будешь здесь, - принцесса заглянула в нишу, где на специальной подставке стояла большая фарфоровая ваза династии Фиг. Настолько тяжелая, что ее трудно было сдвинуть с места. Даже во время уборки слуги редко заглядывали в нее. Они так и говорили: «Фиг сдвинешь!». Хотя, вроде бы, правильно «Фиг не сдвинешь!» В любом случае, принцесса твердо знала, что при уборке слуги тщательно избегают труднодоступных мест. Такова Историческая Традиция.
- Правда, чтобы прописаться во дворце, тебе нужна должность… - Оливия задумалась. – Что же, я назначаю тебя своим секретарем. Поскольку у нас есть один общий секрет. Даже два.
- Квакс?
- Что значит «какие»? То, что ты есть. И что ты – мой секретарь.

[Маурисьо]

5.
Заседание Кабинета Министров проходило бурно. Зал был переполнен, отсутствовал только Министр Тайной Полиции, но где он пропадал – оставалось тайной. Кофе лился рекой. Загнанные лакеи чуть не падали под тяжестью подносов с миндальным печеньем. Возмущенные министры почти не слушали друг друга, а стремились выговориться.
- Это ка-та-стро-фа! – чеканил Хранитель Монетного Двора.
- Как минимум, это приведет к кризису. А если взять по максимуму… - чуть не задохнулся от волнения Министр Макси-, Миди- и Миниэкономики.
- Наши убытки не поддаются подсчету, - прошипел Министр Статистики и воровато огляделся.
- Я ей не раз говорил – у меня нет денег на ее идеи, - оправдывался Главный Казначей. – А она только угрожает: «А если найду?» И ведь всякий раз находит…
- Прошу тишины, господа, - Главный Аудитор Королевства и, по совместительству, Премьер-министр никогда не повышал голоса и при этом умел добиваться всеобщего внимания. Его боялись сильнее, чем Министра Тайной Полиции. Как говорили особо смелые: «Он слишком много знает». – Самое печальное в этой истории – это подробности. А чтобы понять причины убытков, я прошу вас внимательно изучить отчет о проведении благотворительного базара, составленный Ее Наследным Высочеством.
Министры уткнулись в лежащие перед ними папки. Несколько минут в зале звучал только шелест страниц, прерываемый невнятными возгласами и вздохами. Письменный отчет о благотворительном базаре соответствовал всем стандартам – мелованная бумага высшего сорта, четкий каллиграфический подчерк, тщательно выверенные поля. Однако министры читали отчет и ужасались, особенно тогда, когда просматривали абзацы, подчеркнутые красными чернилами.
- Принцесса Оливия разрешила… раздавать воздушные шарики… бес-плат-но? – с трудом произнес Министр Торговли. Он с детства практически не выговаривал это слово, поэтому быстро сделал карьеру. – И бес-плат-ные карусели для детей моложе одиннадцати лет и одиннадцати с половиной месяцев?! – Министр схватился за то место, где у людей обычно бывает сердце.
- И вы посмотрите, что на этих шариках нарисовано?! Какие-то цветочки, собачки, кораблики… Где реклама?! Это же прямой убыток для казны! – чуть не плакал Главный Казначей.
- Воздушные шарики без рекламы… - закатил глаза Министр Макси-, Миди- и Миниэкономики. – Что за минимализм?! Того и гляди, конфетные обертки будут только для красоты.
- Этого мы не допустим, - повысил голос Главный Аудитор, стараясь унять страсти. – Прибыль – это святое. Разве можно недополучить ее?! Или мы должны раздать все собранные средства на благотворительность и ничего не оставить себе?! – он возмущенно оглядел аудиторию. Аудитория благоговейно внимала Аудитору, министры слаженно кивали и напоминали фарфоровых болванчиков.
- Позвольте мне, - раздался скрипучий голос Советника, сидящего в стороне. – Стоит отметить, что Ее Высочество впервые проявляет такое… непонимание сути вещей. Думаю, мы должны быть снисходительны к нашей Будущей Королеве. На первый раз… Конечно, без тщательного расследования тут не обойтись. А недополученную прибыль от благотворительного базара предлагаю вычесть из содержания Двора Ее Высочества. Кто за?.. Кто против?.. Принято единогласно.

6.
Кто - Королевский сыщик второго ранга.
Кому – Их-Королевского-Величества-Советнику.
Совершенно секретно и лично в руки.
Донос № 182/15
Ваше превосходительство.
С целью выявления личности таинственного советчика Ее Высочества мною проведено расследование и сделаны следующие наблюдения, свидетельствующей о переменах в обычном образе жизни Е.В.
Два месяца назад по личному приказу Е.В. Восьмой Ливрейный Лакей скупил в букинистической лавке на улице Пыльных Переплетов полное собрание этого… как его там… в общем, нашего датского Сочинителя. Того самого, о котором пишут заграничные газеты. Хозяин лавки был так рад избавиться от этого хлама, что даже снизил цену на пять процентов! Хотя до праздничных распродаж еще полгода.
В результате, минимум трижды за последний месяц Старшая Гофмейстерина чуть было не застала Е.В. за неподобающим занятием. Е.В. читала сказки! Ночью, лежа в постели… Однако применить санкции против недопустимой литературы Старшая Гофмейстерина не смогла – Е.В. прятала книги под кроватью, куда даже слуги во время уборки не заглядывают.
А главное – Е.В. ведет активную переписку с этим бумагомаракой. Письма таскает Младшая Гофмейстерина. Нет, это не любовные записки. Все гораздо хуже. Они обсуждают разные завиральные идеи вроде Чемпионата по Игре в Классики или Фестиваля Танцев на Главной Площади!
Подробности из перлюстрированной переписки прилагаются.
P.S. Похоже, что гофмейстерины Е.В., которым ты приплачиваешь за доносы, совсем обленились. Или ты платишь мало.
P.P.S. Кстати, Министр Тайной Полиции совсем запутался в интригах. Он получил от меня аналогичный доклад еще на прошлой неделе, но так ничего и не предпринял. Забыл, на кого работает и против кого строит козни. Я давно говорю – дядю Рональда нужно отправить в отпуск. Ненадолго, лет на десять. А то он развалит министерство.
P.P.P.S. Не забудь, в пятницу мы играем в фараон. Купи дюжину новых колод.
В углу доклада разместилась написанная красными чернилами резолюция Советника: «Ганс, не строй из себя идиота! Ты почему раньше молчал?!»

[Маурисьо]

7.
Очередное приглашение на ковер принцессу не взволновало. На фоне грандиозных планов, которые она строила вместе с амфибиусом, споры с отцом и Советником казались мелочью, не стоящей внимания. Главное, чтобы ее оставили в покое. Ради этого можно потратить время на очередной никому не нужный разговор.
Однако в тронном зале Ее Высочество ждал сюрприз: заседание решили провести в расширенном составе, для чего пригласили еще одного участника. Прямо перед троном на месте обвиняемого стоял… Сочинитель. Все такой же потрепанный и с грустной улыбкой.
Принцесса встала рядом с Сочинителем и скрестила руки перед собой, привычно приняв позу Благонравной и Воспитанной Юной Девицы - «Краткое пособие по этикету», схема номер семнадцать. Сочинитель повернулся к ней и весело подмигнул. Заметив это, король недовольно надул губы и приложился к фляжке.
- Мне известно все, - начал Советник. По его торжествующему лицу было видно, что к этой сцене он готовился заранее. – О вашей встрече, о вашей переписке, о ваших проектах. Чемпионат по Игре в Классике и Фестиваль Танцев, - скривился он.
Обвиняемые переглянулись и, не сговариваясь, пожали плечами в унисон.
- К неподобающему поведению Ее Высочества я вернусь позже. Но вы, - проникновенно протянул Советник, пристально глядя в лицо Сочинителю, - вы же взрослый человек… Как вы увлеклись этими бреднями? Я читал ваше досье. Вы служили в городской газете, у вас была стабильная работа – писать стихи к праздничным датам. Истинно патриотическое занятие для датийца! Вы даже попали в Большую Королевскую Энциклопедию как автор Самой Цитируемой Строчки. «С днем рожденья поздравляю, счастья радости желаю!» Это же классика!
- Поздравляем, а не поздравляю… - машинально поправил его Сочинитель.
- Тем более! И вдруг неожиданно вы ушли из газеты и отказались от стабильности, променяв ее на такой ненадежный заработок, как детские сказочки. Объясните мне, почему?!
- Как вам сказать… - задумался Сочинитель. - Боюсь, вы мне не поверите.
- А вы попытайтесь, - Советник был сама доброжелательность.
- Ну что же… Я вырос в приличной датской семье. Мой отец рисовал открытки к праздникам. Огромных плюшевых мишек с бантиками и сердечками. И таких же розовых зайчиков. А мама вязала крючком. Тысячи никому не нужных салфеточек. Они дали мне образование, устроили в газету. Моя жизнь была четко размерена, и я был счастлив. Точнее, думал, что это счастье.
Сочинитель грустно улыбнулся.
- И вот однажды, - продолжал он, - я, как обычно, шел на работу. И внезапно услышал над головой странный шум. Я поднял голову - надо мной пролетала стая белых птиц. Это уже потом я узнал, что их называют белыми хохлатыми журавлями. А когда я опустил голову, то стал по-другому смотреть на мир. Я увидел, какой сегодня замечательный день. И неожиданно понял, как мне не хочется идти на работу. Я понял, что за всю мою жизнь у меня никогда не было настоящих праздников. Чтобы пела душа, чтобы хотелось смеяться в голос, ходить колесом и танцевать. Чтобы можно было забыть о своем положении в обществе и просто радоваться жизни. И я уволился из газеты, чтобы по-своему проводить и будни, и праздники.
Глаза Сочинителя горели, он размахивал руками и не замечал удивления слушателей.
- Понимаете, мы забыли, что значит искренне радоваться! У нас даже праздники выставлены на витрину, на продажу. Весь мир знает День датского трубочиста, когда народ чествует мужественных людей, не боящихся высоты. И что? Наши трубочисты весь день позируют туристам, а успех праздника определяется тем, какой доход это принесет стране. А Канун Года? И добрый дедушка Санта-Фламмель, который в эту ночь раздает послушным детям золотые монетки? Он ведь просто подкупает детей. И я, и вы – мы все об этом знаем. Но никогда не задумываемся. И если бы не те большие добрые птицы…
- Что за вздор! Птицы открыли вам глаза?! – перебил его Советник. – А вы что скажете, Ваше Высочество? Что эти идиотские идеи вам лягушка нашептала?!
- Ну, раз вы все знаете… - пожала плечами Оливия.
- Что за бред… - Советник словно окаменел.
- Она не то, чтобы нашептала, - пояснила принцесса. – Она просто одобряет или не одобряет мои идеи.
- Лягушка-советник? – в голосе короля проснулся интерес. – А что? Лишний раз не квакнет, капли пить не мешает…
- И порождает катастрофу! – лицо Советника перекосилось.
- Какую? – недоверчиво нахмурилась Оливия.
- Не скажу! - надул губы Советник. – Это совершенно секретные сведения. Я не счел нужным раскрывать их даже министрам.
- Да? – оживился король. – Ну, раз заинтриговали – продолжайте… Тут все свои! Практически…
- Что же, - Советник покосился на невозмутимого Сочинителя. – А «не своим» все равно никто не поверит... Так вот, согласно докладу Академии Педагогики дети, получающие бесплатно хотя бы воздушный шарик, утрачивают связь с реальностью. Они погружаются в бесплодные фантазии, начинают «мечтать», - злобно выплюнул он. – Такие дети перестают понимать ценность денег и могут дойти до ереси, что в мире есть что-то важнее них! Из них вырастают враги нашего общества! Отдельных птицезависимых индивидуумов страна переживет. Но чем больше таких людей, тем сильнее распространяется ересь. Поэтому поступок Ее Высочества может обернуться эпидемией!
- Не может быть, - король побледнел и схватился за фляжку.
- Может… - прохрипел Советник. – И наш долг – остановить эту заразу.
- Не зря няня говорила, что я очень похожа на прабабушку. Ту самую, Разрушительницу Устоев, что сбежала с торговцем, - невозмутимо пожала плечами принцесса: – Как оказалось, не только внешне.
- Доченька…
- Надеюсь, что Ее Высочество наказана уже самим осознанием, что ее поступок поставил под удар королевство, - Советник покосился в сторону принцессы,
- Нет, не наказана, - поджав губы, отчеканила Оливия. – Я не верю. Ни вам, ни Академии Педагогики. Тогда, во время праздника… Катаясь на каруселях с воздушными шарами, дети были на седьмом небе! У меня в детстве такого не было, только уроки и книги… Я даже позавидовала им. Зеленой завистью… Хорошо, что меня пристыдил мой амфибиус.
- Неблагодарная… – не сдержался король. – У тебя в детстве было все, что душе угодно.
- Но у меня не было самого детства, - возразила принцесса, с трудом сдерживая эмоции. – Мне не разрешали шутить, бегать, радоваться жизни… А ведь я просто хочу быть счастливой. И чтобы другие тоже были счастливы.
- Но это же невыгодно, - взревел Советник.
- А мне это не важно! – отрезала принцесса.
После такого кощунства в зале воцарилась тишина.
- Вот чему вы научили Ее Высочество, - король с трудом сфокусировал взгляд на Сочинителе и с укоризной покачал головой. Тот только улыбнулся и пожал плечами.
- А по ее пути могут пойти и другие. И кто знает, до чего они дойдут, начитавшись его сказочек, - прохрипел Советник. – Поэтому нужно уничтожить все его сочинения. Запретить и прилюдно сжечь их на главной площади. Как экстремистские…
- Сжечь книги? Это как-то негуманно. И… как это называется, неполиткорректно?! – поморщился король. Ему нравилось использовать новомодные слова, даже если он и не совсем точно понимал их смысл. Слова придавали ему значимости в собственных глазах.
- Вы считаете, что лучше сжечь самого автора? – пожал плечами Советник, всем своим видом показывая готовность выполнить любой Высочайший Приказ.
- Ну… - король собрался с мыслями, - наверное, нет. Мне через месяц на саммит ехать. А мои коллеги в последнее время делают вид, что подобные вещи недолюбливают. И все настроение испортят… Так что пусть живет!
- Значит, жжем книги, - заключил Советник.- Я уже подготовил проект указа. Осталось поставить на него Большую Государственную Печать.
Оливия сжалась. Пока еще можно было объяснить, придумать оправдание, постараться выкрутиться. Но когда на указе появится Печать, все будет кончено. Печать – это навсегда. После этого книги Сочинителя действительно перестанут существовать.
- Нет, так же нельзя… - от волнения принцесса никак не могла подобрать слова.
- А вы уверены, что это поможет? – перебил ее спокойный голос Сочинителя. – Что же, попробуйте.
- И вы не боитесь? – прищурился Советник. – Или на поддержку западных газет рассчитываете?
- Не боюсь, - спокойно пояснил Сочинитель. – И не рассчитываю. Будь что будет. А вдруг произойдет чудо? «Есть многое на свете, что нам и не снилось…» - грустно улыбнулся Сочинитель и, столкнувшись с недоуменным взглядом Советника, пояснил: – Так обычно говорит хромой Вилль. А он редко ошибается! Ведь он служил в Королевской Библиотеке.

[Маурисьо]

8.
Аудиторами не рождаются, ими становятся. И это требует серьезной работы над собой. Чтобы стать Главным Аудитором, нужно очень много знать. И уметь намекнуть окружающим, что ты знаешь гораздо больше.
Нынешний Главный Аудитор не только много знал, он еще и всегда стремился рассмотреть проблему со всех сторон. Это помогало ему принять правильное решение. К примеру, проведенный многофакторный анализ ситуации показал, что сегодняшняя церемония сожжение книг Сочинителя вызовет негативную реакцию у тридцати двух процентов населения Датии (и это без учета реакции из-за рубежа). Хотя Министр Статистики на последнем заседании выдал совсем другие цифры, но… какой разумный человек верит статистике?
Любой разумный человек на его месте попытался бы опоздать на церемонию. Очень сильно опоздать. Прийти, когда уже все закончится и народ разойдется по домам. Мол, «я тут не причем». Пусть газеты и кухонные сплетники ругают одного Советника.
Так что Главный Аудитор с самого утра тянул время. Битый час не вставал с постели, три раза заставлял повара заново варить кофе, долго капризничал, выбирая парадный фрак. Слуги только вздыхали, хорошо зная, что хозяин ничего не делает просто так…

… На Главной площади яблоку было негде упасть. Еще накануне самые предусмотрительные горожане заняли лучшие места. И их нерасторопным соседям пришлось довольствоваться крышами и задними рядами.
Рядом с фонтаном «Грезы и слезы» была подготовлена специальная площадка, тщательно охранявшаяся гвардейцами. На том, что жечь книги Сочинителя нужно поближе к воде, настоял столичный мэр – его зять возглавлял пожарную охрану. Оба кожей чувствовали скрытое недовольство народа и старательно дистанцировались от церемонии, отделавшись кучей советов.
Для королевской семьи и министров поставили удобные кресла на дворцовом балконе, выходящем на площадь. В ожидании начала церемонии Его Величество периодически прикладывался к фляжке с капельками.
Принцесса Оливия с заплаканными глазами сидела в окружении свиты и делала вид, что внимательно слушает светский бред, который несли ее гофмейстерины. Вполголоса, осторожно оглядываясь на мужчин. Что-то там про модное в этом сезоне белье: одни настаивали на розовых штанишках, другие агитировали за красные бархатные.
Ее Высочество сжимала в руках театральный бинокль, который ей настоятельно советовал захватить Советник, рассматривала свой маникюр и в очередной раз пыталась придумать хоть что-то, чтобы переломить ситуацию. Но безрезультатно.
Указ о сожжении книг был скреплен Большой Государственной Печатью. А поспорить с ней еще никому не удавалось. Тут могло помочь только чудо. Но чудеса, похоже, закончились. Даже лягушка-секретарь пропала сегодня утром. То ли ее все-таки обнаружили слуги, то ли не обошлось без Старшей Гофмейстерины… То ли Amfibius Extraordinarius просто ушла, как сейчас уйдут в небытие книги Сочинителя…

… Церемония шла строго по плану. Для пущей торжественности Советник собрал на площади всех городских барабанщиков. Слева – из Королевского Симфонического оркестра, справа – из Кавалергардского Полкового. Остальные музыканты, оставив инструменты дома, охраняли своих коллег во время выступления «от происков конкурентов».
Собранные по городу книги Сочинителя свалили в груду. Правда, зарубежные экземпляры оставались недоступными. А еще Советник подозревал, что хозяин букинистической лавки с улицы Пыльных Переплетов припрятал несколько томов. Торгаш предчувствовал, что они возрастут в цене и их можно будет продать иностранцам втридорога. Надо будет устроить у него обыск!
Советник потер руки от волнения. Сейчас эти книги сгорят и тогда… Принцесса выбросит из головы свои глупые идеи. С опасными фантазиями будет покончено, эпидемия неповиновения захлебнется еще в зародыше. Датия будет спасена!..

… Чтобы еще потянуть время, Главному Аудитору пришлось отказаться от экипажа. Его кучер славился на всю столицу умением мчаться на сверхлошадиных скоростях, так что ему старались уступать дорогу. Особенно после того, как на крышу кареты прикрутили синее ведерко. Как пояснил кучер, «чтобы лучше видно было».
Главный Аудитор понимал, что в его желание «подышать воздухом и послушать птичек» никто не поверил. Даже приставленные к нему два королевских сыщика третьего ранга. Однако перечить никто не посмел, и Главный Аудитор зашагал самой длинной дорогой по бульварному кольцу неспешным прогулочным шагом, делая вид, что не замечает сопровождавших его охранников. От скуки Главный Аудитор принялся пересчитывать в уме показатели выполнения бюджета за прошлый квартал. Как вдруг над его головой пронеслась тень огромной птицы. Где-то в вышине прозвучало гордое «Курлы-курлы»…
А ведь сегодня такой погожий день! Главный Аудитор споткнулся и застыл посреди дороги. Он огляделся по сторонам, испытывая странное чувство - словно только что очнулся ото сна. Как же давно он не гулял по городу! Наверное, с самого детства.
- Не шаркай ногами! – неожиданно зазвучал у него в ушах уже подзабытый голос. Так всегда говорила его гувернантка. – Осторожно, попадешь в лужу.
Возражать, что он втайне ото всех мечтал быть моряком, поэтому не боялся воды, было бесполезно. Родители и гувернантка точно знали, кем он должен быть. И готовили его к реальному миру сводок, цифр, отчетов, планов и смет.
«Реальному ли?» – закралась в голову крамольная мысль. Главный Аудитор глубоко вздохнул. Гувернантка заверяла, что свежий воздух очищает мозг от вздорных идей. Не помогло. Мысль упиралась и не желала выметаться. А тут еще этот странный аромат. Так пахли яблони в саду при их загородном доме. В детстве он любил потрясти деревья и зарыться в ароматные белые лепестки. Откуда в столице цветущие яблони, да еще и в это время года?!
Главный Аудитор вдохнул почти забытый аромат еще раз…

… Под грохот барабанов на площадь вывели мертвенно-бледного Сочинителя. Палач, одетый по старинной моде, в капюшоне, скрывающем лицо, поднес к книжной куче зажженный факел. Все в полном соответствии с традициями. Вот уже занялся один из томов… Толпа замерла.
- Кваакс-кваакс-бре-ке-кекс! – раздалось в тишине.
Оливия не верила ни своим глазам, ни театральному биноклю. Ее секретарь вернулся и сидел на краю бассейна «Грез и слез»!
Снова загрохотали барабаны, однако лягушка и не подумала замолчать. Наоборот, ее кваканье звучало все громче и громче. Принцесса не верила своим ушам – о подобном феномене не упоминала даже Биологическая Энциклопедия.
- Похоже, что это лягушка протестует против королевского указа? – зло усмехнулся стоящий неподалеку Советник. – Снова одна из ваших подопечных?
Слышавшие это придворные рассмеялись. Оливия собралась с духом.
- Да, - с вызовом бросила она и вскочила с кресла. – Она протестует. И я тоже! Немедленно прекратите это варварство!
- Успокойтесь, Ваше Высочество, - прошипел Советник, недовольно оглядываясь. – На Вас все смотрят. Вы что, решили пойти против Закона? - он выхватил из ларца, который держал в руках один из секретарей, лист бумаги и развернул его перед Оливией. Тот самый указ. С оттиском Большой Государственной печати.
Недолго думая, принцесса подскочила к Советнику и свежим маникюром вцепилась ему в руку. Советник дернулся от боли и уронил листок. Все находившиеся на балконе, затаив дыхание, смотрели, как подхваченный ветром указ мягко спланировал в костер и тут же рассыпался в прах.
Лягушка заквакала еще громче, словно призывая кого-то. И в этот момент огромные тени словно разрезали небо, и над площадью закружились большие белые птицы. Один хохлатый журавль, за ним еще один, и еще, и еще. Они слетелись с разных сторон и принялись кружиться над костром, поднимая ветер. Порывы ветра подхватывали летящий в разные стороны пепел от горящих книг, постепенно сворачивая его в огромную серую тучу…

… Костер догорал. Неожиданно кваканье прекратилось, и на застывших от удивления людей просыпался пепельный дождь. Оливия судорожно сжалась. Однако книжный пепел не обжигал, не пачкал одежду, он словно растворялся в человеке, проникая куда-то внутрь. Внезапно принцесса почувствовала невероятную легкость и даже не заметила, как оказалась рядом с Сочинителем. Только мелькнули перед лицом белоснежные крылья, и вот она уже не на балконе, а на площади.
- Вот и все, - улыбнулся Сочинитель.
- Но книги погибли… - чуть не плакала принцесса.
- Это не беда, - он погладил ее по голове, пытаясь успокоить. – Они уже написаны, а значит живут. Давайте уйдем отсюда!

… Свежий воздух сыграл с Главным Аудитором злую шутку. Вместо Липового Бульвара он свернул в незнакомый переулок. Сыщики не отставали от него ни на шаг. Неожиданно для них Аудитор остановился и замер в недоумении.
Мостовая была расчерчена мелом на такие знакомые пронумерованные квадратики. Рядом лежала такая удобная жестяная банка. Это же классики! В детстве ему так хотелось попрыгать вместе с другими детьми, но гувернантка не разрешала.
И в этот момент перед глазами мелькнули большие белые крылья. Главному Аудитору показалось, что ему в лицо летит какой-то серебристый песок или пепел. Он машинально зажмурился…

… На Главной Площади творилось нечто невообразимое. Симфонический оркестр побратался с Полковым, и они в унисон играли вальс на гребенках с папиросной бумагой. Разряженные придворные и простые горожане перемешались между собой, разбились на пары и радостно кружились по булыжной мостовой, как по паркету. В первой паре шли Восьмой Ливрейный Лакей и Старшая Гофмейстерина - супруга Министра Торговли. Они так вдохновенно танцевали, что не последовать их примеру казалось просто невозможно. Непривычно счастливый король бродил между веселящимися подданными и всем предлагал приложиться к фляжке с капельками. Некоторые соглашались…

… Главный Аудитор осторожно огляделся. Никого. Только его охранники, да какой-то хромой старик ковылял по узкому переулку. И все-таки классики – это искушение. Так хочется вспомнить детство, но неловко. Может, устроить соревнование? Этакий маленький чемпионат на троих. А старика можно сделать судьей!..

[Маурисьо]

… Бывший сторож Королевской Библиотеки прислонился к стене и долго смотрел, как солидный господин в парадном фраке с упоением скакал по расчерченной на квадратики мостовой и азартно подбадривал двух своих соперников явно полицейской наружности. Первый раз в жизни хромой Вилль не нашел подходящей цитаты.

9.
Кто - Королевский сыщик второго ранга.
Кому – Господину Министру Тайной Полиции
Совершенно секретно и лично в руки.
Прошение № 001/17
Дядя Рональд, пожалуйста, только вы можете помочь!
Вчера во время суматохи господин Их-Королевского-Величества-Советник украл в букинистической лавке на улице Пыльных Переплетов третий том из собрания сказок… этого… как его там… в общем, нашего датского Сочинителя. Хозяин лавки был так поражен, что даже не стал писать заявление в полицию. По его словам, «этого ненормального стоит только пожалеть».
По информации от личного камердинера господин Советник читал похищенный том всю ночь, и вот уже одиннадцать часов подряд пачкает бумагу чернилами. Похоже, пытается накропать что-то подобное. Даже отказался от партии в фараон, чего никогда не бывало! Я вызвал лейб-медика, так тот полчаса пообщался с Советником и напросился ему в соавторы. Теперь кропают вдвоем.
Нужно что-то придумать и спасти Советника!
Я в долгу не останусь. Честное слово, чтоб мне всю жизнь в фараон не выигрывать.
Резолюция Министра: «Ганс, пока ты не забудешь про свой вульгарный фараон и не научишься сносно играть в покер, на повышение можешь не рассчитывать!»

10.
Холодный датский ветер принес откуда-то потрепанную ленточку серпантина, и она весело заплясала в воздухе. Но пара, прогуливающаяся по морскому берегу, ее не замечала. Странная это была пара: богато одетая девушка и лысеющий мужчина в потрепанной куртке. Она со смехом носилась по песчаному берегу, то обгоняя своего спутника, то возвращаясь к нему. А он наблюдал за ней с мягкой улыбкой. Было пасмурно, солнце с трудом пробивалось сквозь тучи, но у обоих было светло на душе.
- Ой, а как там мой секретарь? - девушка подбежала к своему спутнику и заглянула в небольшую хрустальную вазу, которую тот нес в руках. В вазе сидела обычная лягушка.
- Ему все нравится, - усмехнулся мужчина. – Особенно, что его носят на руках. Похоже, ручные лягушки действительно войдут в моду!
- Вряд ли, - возразила девушка, - нас никто не видит. Горожане отдыхают после танца, а свита даже не заметила, что я ушла из дворца.
- Но это ненадолго, - предостерегающе поднял палец мужчина, - они придут в себя и начнут жить по-старому. За один день люди не меняются.
- Но вы наглядно доказали им, что все в их собственных руках, - возразила девушка.
- Честно говоря, - ее спутник понизил голос, словно их мог кто-то услышать, - это мое первое серьезное чудо. Я слишком долго не верил, что мои сказки тоже могут изменить мир.
- И зря! Правда, если бы не журавли… Кстати, а откуда они взялись?
- Я и сам точно не знаю, - развел руками мужчина. – Просто… людям нужно вдохновение. Так почему его не могут внушить эти большие, добрые птицы?
- Да, теперь я знаю, что такое чудеса, - девушка осторожно взяла своего спутника за руку. – А еще я поняла, что и в пятьдесят, и даже в восемьдесят лет я постараюсь остаться молодой. Хотя бы в душе. Как вы…
- Для этого вам нужно будет еще многое сделать, - мужчина подправил сползающие на кончик носа очки. - В том числе избавиться от некоторых глупостей, которые вам внушили вместе с этикетом.
- К примеру, от Добродетели Номер Сто Сорок Пять? – лукаво улыбнулась девушка.
- Ну, если я могу высказать свое мнение, - замялся мужчина, – то спешить, конечно, не надо. Если целовать без разбора каждого – очень просто нарваться на жабу в человеческом облике. Но когда-нибудь вы встретите юношу, которого по-настоящему полюбите…
- Квакс!
- Вот видите, и ваш секретарь со мной согласен. Но это будет уже совсем другая сказка…

… С этого дня в королевстве Датия появился новый праздник. Его не занесли в календари. Более того, у него не было точной даты. Просто два раза в год над страной пролетали белые хохлатые журавли. И люди забывали о делах и заботах и веселились искренне и от души. А что еще нужно для настоящего праздника?

[Il Buffone di Corte]

Спасибо!
Очень красивая сказка.
А можно её перепостить?

[Маурисьо]

Можно)) Хотя это - предварительная версия. Уже есть план по ее вычистке, дополнению и переделке. Как только выберу время...

[Il Buffone di Corte]

Спасибо!
Замечательная версия )